Аброр Гафуров, гидролог GFZ-Potsdam, национального исследовательского центра наук о Земле в Германии, рассказывает «Третьему полюсу», что показывают последние исследования круговорота воды в Центральной Азии.

Вода в Центральной Азии все чаще становится темой, привлекающей международное внимание.  Доступ к воде даже оказывался в центре ожесточенных столкновений на кыргызско-таджикской границе.

В серии отчетов ООН за последний год выражается растущую обеспокоенность водным кризисом в регионе. Однако гидрология Центральной Азии недостаточно изучена, и мы редко слышим от экспертов, работающих в регионе. Третий полюс поговорил с Аброром Гафуровым, гидрологом из GFZ-Potsdam , чтобы выяснить, почему получение данных может быть затруднено, и что данные, которые у нас есть, могут нам рассказать.

Что вас изначально интересовало в гидрологии и Центральной Азии в частности?

Я в четвертом поколении в своей семье специалист по водным ресурсам. Мой отец был водником, а дед, прадед и дяди. Мой младший брат и несколько племянников тоже собираются стать специалистами по водным ресурсам. Когда я был молод, я знал, что проблемы с водой существуют, и всегда интересовался этой темой.

Аральское море также было одной из причин. Истощение озера было массовым провалом ирригационных проектов в советское время, которые не учитывали их негативное воздействие на природу. Посещение Аральского моря в наши дни производит большое впечатление с точки зрения демонстрации последствий бесхозяйственного использования воды: можно увидеть высохшее морское дно и корабли, которые несколько десятков лет торчали там на мели.

Как изменился климат Центральной Азии за последние 20 лет?

Для температуры мы видим четкую тенденцию к увеличению выше среднемирового уровня, но для осадков она относительно неизвестна. Анализ тенденций, который мы провели с использованием данных об осадках, недостаточно значителен, чтобы сказать, увеличивается оно или уменьшается.

Я также могу сказать, что все большее количество осадков выпадает в виде дождя, а не снега. У нас больше дождливых дней по сравнению со снежными в результате увеличения количества дней, когда температура выше точки замерзания, и это будет еще более значительным в будущем с глобальным потеплением.

Есть ли в Центральной Азии какие-либо регионы, где данные показывают особые изменения?

Что касается температуры, то почти во всех регионах наблюдается тенденция к ее повышению. Есть некоторые исключения, когда тенденции незначительны, что может быть связано с местными метеорологическими условиями (например, близость к воде, глубокие долины).

Что касается осадков, то в Ферганской долине [важный сельскохозяйственный регион, находящийся на территории Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана] их количество увеличивается, но это основано на данных всего нескольких станций — мы должны быть осторожны, когда обобщаем это на весь регион. . В этом районе увеличение количества осадков приводит к большему количеству оползней и внезапных наводнений.

Как меняется ледниковый покров?

В бассейне реки Нарын (часть верхнего течения реки Сырдарья) в Кыргызстане мы обнаружили в одном из наших исследований, что максимальная деградация ледников составила около 23% с 1970-х по 2000-е годы. Изменения могли даже ухудшиться после 2000 года, то есть после периода нашего исследования. Деградация ледников варьируется в зависимости от региона в зависимости от ледников, обращенных на юг или на север, а также от размера ледников.

Вообще, если бы я услышал, что мы потеряли 30% ледников, я бы не сказал, что это неправильно; мы теряем огромное количество льда в Центральной Азии из-за изменения климата. Это будет иметь серьезные последствия для образования и наличия воды в будущем.

Как вы собираете и используете данные по гидрологии в Центральной Азии?

Для моделирования в основном используются данные наблюдений метеостанций. Однако по Центральной Азии у нас мало данных для исследовательских целей. Это связано с тем, что ручные наблюдения невозможны в высокогорных районах с экстремальными зимними погодными условиями. Чтобы увеличить количество метеостанций в горах, в период с 2008 по 2019 год мы установили несколько высотных станций в рамках проекта CAWa (Вода Центральной Азии) .

Помимо данных наблюдений, мы используем спутниковые данные MODIS для оценки снежного покрова. Сезонное распределение снежного покрова очень важно для Центральной Азии из-за большого вклада таяния снега в речной сток. В зависимости от региона на таяние снега может приходиться до 50-60% образования воды в реке. Наш анализ показывает, что снежный покров в регионе уменьшается.

В отчете ФАО ООН за ноябрь 2020 г. подчеркивается, что Центральная Азия сталкивается с «периодической сельскохозяйственной засухой на более чем половине ее богарных пахотных земель с низким потреблением ресурсов, и почти все ее орошаемые площади испытывают сильный или очень высокий дефицит воды». Это проблема управления, усугубляемая изменением климата, или наоборот?

Запасы воды в летние месяцы уменьшаются из-за изменения климата, но потребность в них увеличивается из-за расширения сельскохозяйственного производства, демографического роста и повышения температуры, что приводит к увеличению эвапотранспирации [то есть потеря воды в результате испарения и транспирации растениями]. Это может привести к сельскохозяйственной засухе в регионе.

Справочно. Например, исследователи в 2017 году смоделировали количество воды, которое, как ожидается, пройдет через бассейн реки Нарын к 2050 и 2080 годам по сравнению с 1961-1990 годами. (Источник: GFZ-Потсдам).

Я думаю, что мы сможем справиться с последствиями изменения климата, если достаточно рано примем необходимые меры по адаптации. В целом, как гидролог, могу сказать, что у нас достаточно воды, чтобы обеспечить нынешнюю потребность в Центральной Азии, но использовать ее нужно правильно. Имеются обширные сельскохозяйственные угодья с поверхностным орошением, и в засушливое лето большая его часть испаряется или просачивается в грунтовые воды. Эффективность использования воды очень низкая – около 50-60%. Это означает, что не менее 40% воды теряется, но если мы сосредоточимся на эффективном использовании воды для орошения, то в будущем у нас будет достаточно воды.

Например, правительство Узбекистана устанавливает по всей стране системы капельного орошения для экономии воды — для меня это часть адаптации к изменению климата и очень хороший шаг. Таким образом, зарегистрированную сельскохозяйственную засуху можно рассматривать как воздействие главным образом изменения климата, но усугубленного неправильным управлением водными ресурсами.

Прошлым летом правительство Таджикистана заявило, что «Сочетание изменения климата и потепления атмосферы привело к уменьшению количества осадков в Таджикистане на 50% (впервые в истории страны)». Подтверждают ли ваши гидрологические исследования это утверждение?

Мы используем спутниковые данные о снежном покрове в наших исследованиях, и это несопоставимо с осадками. Данные о снежном покрове представляют собой бинарную информацию, которая говорит о том, покрыт ли регион снегом или нет.

На основании этой информации можно сказать, что в 2020 году не было наименьшего снежного покрова за последние 20 лет, но опять же это несопоставимо с наблюдаемыми осадками. Таким образом, судить о приведенном выше утверждении только по данным о снежном покрове затруднительно. Для этого необходимо больше данных наблюдений с метеостанций, которых у нас, к сожалению, нет.

Какое влияние окажет изменение климата на текущие и будущие гидроэнергетические проекты?

Любая новая плотина, которая будет построена в регионе для выработки гидроэлектроэнергии , должна учитывать будущие последствия изменения климата для образования и наличия воды в бассейнах горных рек. Это связано с тем, что в будущем у нас не будет прежнего гидрологического режима как из-за деградации ледников, так и из-за более раннего таяния сезонного снега в результате повышения температуры. Может быть, у нас будет такое же количество воды, но сезонность точно изменится.

Другим важным аспектом является переломный момент деградации ледников . Когда таяние ледников усилится, на определенный период воды будет больше. По истечении этого периода таяние достигнет критической точки, что приведет к постепенному уменьшению количества таяния ледников. Таким образом, будущие гидроэнергетические проекты должны учитывать и количественно оценивать эти изменения до строительства новых электростанций.

Я не против строительства плотин, поскольку они обеспечивают население чистой энергией. Вода является общим ресурсом в Центральной Азии и должна использоваться и управляться в тесном сотрудничестве.

Какие, по вашему мнению, наиболее тревожные тенденции в гидрологии Центральной Азии?

Деградация ледников, что приведет к нехватке воды в конце лета, когда возникает наибольшая потребность в поливе сельскохозяйственных культур. Это серьезная угроза, и ее следует учитывать сегодня, чтобы быть готовым к завтрашнему дню.

Во-вторых, увеличение паводков и оползней в регионе. Это связано с увеличением доли осадков, выпадающих в виде дождя, а также с более ранним таянием сезонного снега — поэтому в почве много влаги, которую она не может поглотить из-за таяния снега.

В-третьих, дальнейшее высыхание Аральского моря. Важно разработать четкий план дальнейшего существования Аральского моря, хотя большая его часть уже исчезла. Некоторые меры могут быть применены для сохранения последних его частей.

Подробнее  https://www.thethirdpole.net/en/climate/interview-hydrology-climate-change-central-asia/